САМОЕД САНЬКА (Из подслушанных былей)
Случилось это давно ... а вот, запомнилось и ярко вернулось в предпраздничные дни. Среди многочисленных развлечений в нашем городе была проведена и большая выставка собак. Такие происшествия обычно привлекают толпы любителей и ценителей собак, а также тех, кто просто любит животных. Приходят и ротозеи, которым все равно на что смотреть и где толкаться. Одним словом огромное помещение выставки было переполнено до отказу.
Как всегда, люди вели себя шумнее и беспорядочнее чем сотни собак, расположенных не по клеткам, а в больших отделениях, подобных ложам, разукрашенных по вкусу хозяев иной раз коврами, иной раз зеленью или пестрыми драпировками.
Сколько здесь было разных пород! Серьезные, нахмуренные бульдоги разных «фасонов», красавцы сеттеры, огромные, добродушные санбернары, такие же лохматые, но блестящие, черные, как сапожная вакса водолазы, стройные, царственные борзые, носящие по традиции русские имена, ладно скроенные «спотти», смешные, как колбаски, умные таксы, какие-то песики похожие на чертенят, малюсенькие игрушечные фокстерьеры, остриженные в дань моде, обезображенные пудельки, шелковые китайские собачки, подобные им японочки, очаровательные, с лисьими мордочками и хвостиками «хризантемой» померанцы, африканские левретки, зябко дрожащие даже в своих теплых попонках. Всех не пересчитать. Кажется не было такой собачьей породы, которая бы не имела своего представителя на этой выставке.
Большие псы вели себя серьезно, как бы понимая всю важность дня и всей процедуры. Они оглядывались, как бы говоря: «Смотрите на меня, какой я красавец, сколько у меня призов и медалей!» — Ни лая, ни ворчанья. Только иногда раздавалось тявканье какой-нибудь представительницы мелкой породы, болоночки или «пекинки», которой надоело сидеть на одном месте, или не понравилась мордочка соседки. Другими словами, животные вели себя важно и с достоинством. Зато толпа людей шумела, перекрикивалась, толкалась, бросала на пол стаканчики от кофе и шипучих вод и пакетики от «панкорна», орешков и другой пустяковины.
На таких выставках невольно проводишь параллель между поведением животных и людей, и оно идет не в нашу, людскую пользу.
Около каждой «ложи» на скамеечках или креслах располагались владельцы живых «экспонатов». Раздавали брошюры с рекламой породы собак, которых они выращивают для продажи. Собачьи помещения блистали выставкой серебряных кубков и пестротой призовых лент, полученных на предыдущих выставках. Можно было часами ходить, рассматривая, любуясь всем этим четвероногим миром, этими представителями собачьей аристократии, удивляясь благодушию и дружелюбию, с которыми на вас смотрят умные собачьи глаза, как охотно разрешают себя погладить, даже такие свирепые на вид бульдоги, доберманы и доги.
Трудно эту выставку сравнить с кошачьей. Кошки большие индивидуалисты и преисполнены упрямства и гордости. Красавцы сибиряки, сиамцы и абиссинцы, пушистые персидские кошки и ангоры неодобрительно относятся к людской затее — выставлять их напоказ. Их круглые таинственные глаза полны презрения и скуки, они словно хотят сказать: «До чего же это глупо и как это все надоело!»
Помню, на одной кошачьей выставке хозяйка дымчатого сибиряка тщетно пыталась заставить его повернуть к зрителям пушистую мордочку. Кот упрямо и презрительно поворачивался задом и его лохматый хвост, как маятник, сердито ходил из стороны в сторону.
* * *
Выставку собак посетила молодая русская пара, любящая животных вообще. С живым интересом муж и жена бродили по огромному помещению, подолгу останавливаясь около некоторых пород, любуясь особенно симпатичными им представителями собачьей знати.
Молоденькая женщина, очевидно, особенно любила собак. Ее большие серо-синие, типично русские глаза светились лаской и любовью, когда она заговаривала с каким-нибудь санбернаром, гладила шелковистую голову темно-рыжего сеттера.
Между собой эта пара разговаривала вполголоса, по-русски обмениваясь впечатлениями. Когда она подошла к ряду, где были выставлены ослепительно белые, пушистые, как снег родной Аляски, самоеды, к ним подбежала худенькая дама и оживленно заговорила:
- А вы русские? Я услышала вашу речь, ничего не поняла, но почему-то решила что вы русские!
Молоденькая женщина ласково улыбнулась:
— Да, мы русские!
— О, пожалуйста, помогите мне. Только вы мне можете помочь. Недавно мой муж ездил на Аляску и купил там собаку. Купил ее от русских. Такой красавец ... Но со дня приезда он ничего не ест, отворачивается от самой вкусной еды, сидит такой скучный! Его осматривал доктор-ветеринар и сказал, что пес совершенно здоров, только он тоскует. Мы с мужем просто не знаем, что нам делать. Пожалуйста, поговорите с ним по-русски. Вот он! — и она указала на большого белого пса.
— Ну, конечно! С удовольствием. А как его зовут?
— «Санка», - сказала американка, очевидно, не улавливая мягкого «н» в русском имени.
Пара подошла к большой красивой «ложе», украшенной великолепным видом далекого севера. В одном углу лежала гордая мамаша, около которой весело играли белые, как снежки щенята. В другом, положив морду на передние лапы лежал большой самоед. Его печальные глаза смотрели куда-то вдаль. Так и чувствовалось, что он далек от этой непонятной толпы, суеты и шума выставки и ищет взором необозримые снежные просторы родной земли.
Волна жалости захватила сердце молодой женщины, сразу за- метившей беспредельную тоску в умных глазах пса. Перед ним стояла большая миска с отборной едой, но самоед не обращал на нее внимания.
Подумав минутку, женщина подошла к нему и ласково заговорила:
— Что же это ты, Санька, загрустил? Разве так можно? Что с тобой, мой хороший?
Собачьи глаза вспыхнули радостью. Самоед вскочил и с радостным визгом бросился к женщине. Он лизал ей руки, пытался лизнуть в лицо, он вздрагивал от прикосновения нежных рук, гладивших и ворошивших шерсть его пушистой головы. Это была неподдельная радость одинокого существа, встретившего кого-то родного и близкого.
Хозяйка стояла рядом и широко улыбалась.
— Он понял вас! Он понял... Посмотрите, как он радуется. А Санька, все еще взвизгивая и скуля, прижимался к коленям своего неожиданного друга, присевшего на край стула около ложи. Он не переставал лизать ласкавшие его руки.
Собралась толпа, наблюдавшая за необычной картиной. Хозяйка Саньки торопливо поясняла, что вот этот Санька вырос на Аляске у русских, что он очень тосковал в Калифорнии, а вот эта милая русская дама заговорила с ним на понятном языке и он счастлив...
Санька действительно блаженствовал. Повинуясь ласковым словам, он с жадностью набросился на еду и вылизал всю миску, однако не спуская глаз с нового друга, как бы боясь, что она уйдет. Поев, он растянулся на мягкой подстилке во всю длину своего сильного тела, подставляя ласке свою умную голову. Бесконечная радость буквально звездами светилась в его глазах.
Пришлось провести с Санькой весь день до закрытия выставки. Только с новой знакомой пес согласился пройти по кругу, показываясь жюри и публике. Он получил первый приз, который его совсем не заинтересовал, хотя ему его подсовывали под самый черный нос.
Когда поздно вечером молодая пара собралась уходить, Санька жалобно заскулил и пытался побежать за ними. Пришлось пообещать, что они и завтра придут с утра. Но что же будет потом?
Санькина хозяйка, довольная всеми результатами, заверила:
— О, я повезу его на собачью ферму в Сайта Роза. Там у нас русский служащий. Он был в отпуску, когда мой муж вернулся из Аляски, а теперь после праздников вернется и будет с Санькой говорить по-русски. Он очень любит собак, наш милый мистер-Иван!
Молодая пара с радостью купила бы Саньку, но их жизнь только что началась. Они оба служили.
Отсутствовали из дому целый день. Жили в малюсенькой квартирке и места для большого пса в ней не было. Да разве бы и хозяева разрешили держать собаку, даже самую маленькую? В Америке все очень любят детей и животных, но в квартиры животных не пускают!
На прощанье Санька высказал всю свою любовь всеми собачьими способами. Он визжал, скулил, урчал, лизал руки и прижимался к ногам.
Покидая выставку, молодые русские много раз оборачивались, смотря на большую пушистую белую собаку, глядящую им в след с такой грустью, с такой тоской в умных глазах.
Прошло много лет. Кто знает, какова была дальнейшая судьба Саньки, но для русских людей, узнавших его, навсегда запомнилась эта выставка, красавец самоед, так горько тосковавший по родной земле, по знакомой, с детства привычной речи, к ласковым русским словам.
Ольга Скопиченко
|